9 (21) ноября 1853 года состоялся бой парусного фрегата «Флора» (44 орудия) с тремя турецкими пароходофрегатами у мыса Пицунда.

9 (21) ноября 1853 года состоялся бой парусного фрегата «Флора» (44 орудия) с тремя турецкими пароходофрегатами у мыса Пицунда.

В начале ноября 1853 г. русский 44-х пушечный фрегат «Флора» под командованием капитан-лейтенанта А.Н. Скоробогатова следовал из Севастополя в Сухум-Кале в распоряжение командующего отрядом судов, крейсировавших у восточного берега Чёрного моря, контр-адмирала Н.М. Вукотича. 9 (21) ноября 1853 г. примерно в половине второго ночи, в 12 милях от берега в районе Пицунды (совр. Абхазия) при тихом юго-восточном ветре фрегат, при максимальном ходе в 2 узла, обнаружил впереди по курсу на расстоянии одной мили отряд из трёх пароходофрегатов. На произведённый «Флорой» опознавательный сигнал пароходы не ответили, скрыв свои огни, выстроились в линию и пошли против нашего фрегата. Как выяснилось позднее, пароходы были турецкими. Ведущий из них, «Таиф», под командованием мушавер-паши Адольфуса Слейда был вооружён двумя 10-дюймовыми, четырьмя 36-фунтовыми и шестнадцатью 18-фунтовыми орудиями. Два других, «Файзи-Бахри» и «Саик-Ишаде», были вооружены двумя 10-дюймовыми, четырьмя 36-фунтовыми и четырнадцатью 18-фунтовыми пушками. Команды на всех трёх пароходах насчитывалось в общей сложности 900 человек. Значительно превосходил противник наш фрегат суммарно по количеству и калибру корабельных орудий (62 против 44 соответственно).



Весь ход подробно описан в рапорте Скоробогатова контр-адмиралу Вукотичу от 11 (23) ноября 1853 года: «…Не допуская бить себя продольными залпами, я уклонил фрегат под ветер и с левого борта открыл батальный огонь, продолжавшийся около 20 минут. Манёвр этот, соединённый с правильным огнём артиллерии, заставил пароходы замолчать и выйти из-под выстрелов фрегата. Осмотрев и заделав полученную в борт пробоину, я привёл фрегат в бейдевинд на прежний курс.
Пароходы же, сойдясь на близкое расстояние <…> снова приблизились к фрегату и вторично открыли огонь. Фрегат, повторяя свой первый манёвр, отражал нападение пароходов, действуя с того левого борта батальным огнём, продолжавшимся 30 минут, что и заставило пароходы с повреждениями в корпусе опять удалиться от фрегата. Таким образом, повторяя свои нападения, пароходы действовали с 2 до 6 часов, после чего, удалившись, оставались вне наших выстрелов до рассвета…
С рассветом пароходы подняли турецкие флаги, и тогда было замечено, что пароход, делавший ночью сигналы фонарями, имел на фор-брам-стеньге-адмиральский флаг. <…> В сие время мы увидели на ветре, в 4-х милях к берегу, шхуну «Дротик» с выкинутыми вёслами, заключая по направлению, взятому двумя пароходами, о намерении их напасть на шхуну, и чтобы сколь возможно воспрепятствовать этому, я поворотил оверштаг и, приведя оставшийся адмиральский пароход против своего борта, открыл по нём усиленный огонь. Действия мои заставили пароходы оставить покушение на шхуну и идти на помощь к адмиральскому пароходу, спешившему соединиться с ними и старавшемуся избегать моих выстрелов. Таким образом, обращая на себя внимание пароходов и не допуская действовать продольно, я во всё время сражения заставлял их держаться соединённо, что давало мне возможность наносить им сильный вред. Так что к 9 часам утра пароходы решительно были не в состоянии выдерживать более огня моей артиллерии и постыдно бежали по направлению к западу, оставя поле сражения парусному фрегату, получившему от них только две надводные пробоины! Во время действия огнём я приказывал преимущественно целить в адмиральский пароход и с удовольствием заметил, что он был повреждён гораздо более прочих, и видел также, что, отойдя от меня на довольное расстояние, сей пароход был взят другими на буксир. <…> Экипаж фрегата во всё время этого дела оказал беспримерное самоотвержение, мужество и храбрость. Убитых и раненых не имеется».
Всего за всё время боя с «Флоры» было выпущено по противнику 437 ядер. Это был первый в истории бой парусного корабля с пароходами.




Изначально бой проходил в условиях значительно более выгодных для противника: практически отсутствовал сильный ветер, а русский фрегат при этом мог развить максимальную скорость в полтора-два узла хода. Однако турки не смогли воспользоваться этими преимуществами. Связано это было с малорезультативной, чрезмерно поспешной стрельбой турок и с тем, что их выстрелы были, главным образом, направлены на повреждение такелажа, с целью лишить русский корабль возможности маневрирования. По мнению ряда исследователей, в основе блестящей победы нашего фрегата, с одной стороны, лежала хладнокровная распорядительность и мужество капитана Скоробогатова, храбрость и профессионализм его команды, с другой – робость и невежество английского советника А. Слейда и турецкого адмирала, не сумевших воспользоваться ни преимуществом паровых кораблей для одновременной атаки с разных сторон, ни крупнокалиберными бомбическими пушками, которыми можно было атаковать, находясь вне пределов досягаемости русского фрегата.
По мнению контр-адмирала Вукотича, корвет «Флора» своим блестящим делом спас Сухум-Кале, куда направлялись турецкие пароходы, и где кроме тендера «Скорый» не было никаких судов. Николай I, после известий об этой блестящей победе, повелел произвести командира «Флоры» капитан-лейтенанта Скоробогатова в капитаны 2 ранга, остальных офицеров фрегата представить к награждению орденами и объявить «высочайшее благоволение», а унтер-офицерам и матросам пожаловать 6 знаков отличия Военного ордена св. Георгия и по рублю серебром на каждого человека.
С февраля 1854 г. фрегат «Флора» находился на позиции на Севастопольском рейде, после чего был поставлен на шпринг у Графской пристани. 2 (14) сентября 1854 г. экипаж «Флоры» вошёл в состав 34-го батальона, орудия с корабля также вошли в систему обороны Севастополя. Сам корабль был затоплен 11 (23) сентября 1854 года у входа в Севастопольскую бухту напротив Александровской батареи



Командир фрегата «Флора» Антон Никитович Скоробогатов был одним из лучших офицеров Черноморского флота. В 1852 г. удостоен ордена Св. Георгия 4-й ст. «за 18 морских кампаний». В начале 1854 г. был назначен командующим 36-м флотским экипажем и линейным кораблем «Ростислав». В сентябре 1854 г. стал командиром четырех экипажных флотских батальонов, сформированных для обороны Севастополя с суши. Состоял в гарнизоне Севастополя с 13 (25) сентября 1854 г. на Малаховом кургане. В конце сентября командовал вылазкой на Зеленую горку для разрушения находившихся там строений. Во время первой бомбардировки Севастополя 5 (17) октября 1854 г. вражеской армией и флотом на Малаховом кургане неприятельским ядром ему оторвало обе ноги, от чего он в тот же день и скончался. Был захоронен на Малаховом кургане, в 1865 г. прах перенесен на Братское кладбище. Погребен в одной могиле с поручиком Костромского егерского полка Ю.И. Коссинским. Надгробие сохранилось.


Швец В.В.